Следы

Снова переключаемся с моря на горы, всегда контраст. Начали с наскальных рисунков в Липцах. В конец ноября шли по каменистой дорожке видели подснежники, это что-весна?)

Вспомнилась поездка в Альту, где древние олени застыли на камнях, и рисунок ребёнка, захотевшего увековечить своё имя, здесь увидели изощрённую подготовку—кто-то принёс с собой цементный раствор, выцарапал имя и дату. Думалось о следе, что все мы хотим или не хотим, а так или иначе оставим после себя.

От поворота на кольце наверх, наверх. Минут petnaest и мы в другой реальности—высокие листопадные деревья, на солнце листья играют красками.

Посреди леса по дороге почтовый ящик на здоровенном дереве Steve+Laura, захотелось оставить послание: «Привет, Стив и Лаура! Вот вы забрались, отличные тут у вас виды! Хорошего дня.»

Осенние прогулки по лесам с шуршанием листьями—сделано!

Забираемся на смотровую площадку. Идем по следу, красно-белым точкам-обозначениям. Засмотрелись на красоту кругом, пропустили поворот, зато посмотрели на гору, свисающую застывшей каменной драпировкой.

На вершине горы австро-венгерская крепость. От туда—виды. Залезли внутрь, посмотрели из каждого окна. Будто картины в рамах. Внутри проросли деревья. Нашли сосульку—первую в этом году. Зимнеет.

На солнце ещё тепло, в тенях уже холодно, прячем уши в капюшоны, руки в карманы. С высоты видно Дурмитор—на вершинах белеет снег. Хотим поехать туда в декабре.

В железном ящике размокшая тетрадь с именами и свежими посланиями. Мы оставили своё «миру мир», в детстве этот лозунг казался из прошлого, выцветшими мозаичными квадратиками на старой стене, оказался посланием в будущее, став нашим настоящим, существующей действительностью.

Евангелие от Черногории

Как евангелисты рассказывали каждый про своего собственного Иисуса, так и все мы сейчас проживаем в одном месте, будто бы общую, но такую разную эмигрантскую жизнь. Смотрим под углом через линзу прошлого опыта, широты взглядов, сквозь обстоятельства. По своему трактуя послания жизни.

В ожидании

Двадцать четыре двери-мой Адвент календарь в этом году, рисовала с октября, вдохновляясь разными городками на побережье.

Печатаю в виде открыток, прорезаю двери так, чтобы открывались и вот новая идея. Каждый день снимаю короткое видео, дверь и новое место.

Добавляю рождественскую музыку. Слушаем старые гимны в новых интерпретациях. Иногда устраиваем вечер одной песни, столько разных вариантов.

В воскресенье зажигаем первую свечу.

Предрождественская ярмарка в прчаньском монастыре Николы, в Мурманске в это время проходит Никольская ярмарка, когда-то мы там участвовали со своими вязаными шапками. А тут настало время покупать, пряжу тут найти не просто (почти как чай). Впервые за долгое время покупаю шапочку и митенки (ведь собираемся на север).

У Анны пальцы длинные, тонкие как иглы, разговорились, она в команде волонтёров. Вышивка хобби, а ещё она пианистка. Увошу с собой красоту—искусно вышитый украинскими узорами шар.

В этом году вместо хвои ветка от гранатов с листочками. Теперь на ней голубожёлтый шар с историей.

По обочинам после дождя и ветра оранжевеют мандарины и апельсины.

Валяются запросто, как на севере шишки.

Перепись

Вот и мы поучаствовали в переписи. На вопрос о религии чётко ответили христиане протестанты, но нас почему то записали как католиков.

Три недели на севере

«…не было им места в гостинице», повествует вторая глава Евангелия от Луки.

А для нас вот нашлось, в той, где мы обычно. Правда не с первой недели декабря, как загадывали, но теперь планы гибки. Живём в каждом дне, открывая дверцы адвент-календаря.

После этой поездки захотелось ещё больше делиться красотой увиденного, даже сделала несколько видео—новый для меня формат.

Поднялись на полторы тысячи метров с нулевой отметки побережья=Кумбра.

Дорогого стоит теперь любование снегом и такой зимой, как мы привыкли её видеть, но это стоило того!

Ложусь спать, улыбка остаётся. Снежный восторг! Каждое утро, только начинает рассветать, встаю с энергией, как наэлектризованная.

Через ёлки просвечивают горы, слева под скатом крыши они розовеют, румянятся от утреннего солнца. Ёлки в контрастном свете—силуэтами.

На крышах снежная пудра, домики становятся совсем игрушечными, имбирными. Дымок поднимается легко, закручивается задутыми фитильками.

А. говорит,что меня надо накрывать от солнца, как попугайчиков, чтобы не щебетали в такую рань.

Насмотревшить рассветной красоты мгновенно проваливаюсь во второй сон. Открываю глаза. Трубы уже не дымят, только плавят воздух горячим дыханием. Жабляк сладко пахнет печками.

Первое время в горах с организмом что-то происходит. Поддаёмся слабости, спешить некуда—впереди почти месяц. Гуляем до обеда, потом у А. работа.

Погода бывала всякая: мокрая, серая, солнечная, снежная. Даже если за окном непогода, в домике чудо как хорошо!

Сегодня черно-бело. На краю балкона берёза. Ёлки чёрны. Снег покрывает всё, налип на ветки, отяжелил. С крыш сползает полосами. Из отрытого окна слышно сначала шшшуршшшание и бух.

Целый день лил дождь, а ведь если бы было на пять градусов похолоднее, то это был бы снег.

Следующий день снегодождь, направились в сторону озера, того самого, где встречали восход луны. В монохроме снега озеро зеленоватым оттенком обрамляется по краю тёмной глубокой середины.

По дороге через поля видели лисицу, а потом коня—он просто шёл себе один по своим делам.

Взяли с собой термос чая, соединив травы из чайного бара гостиницы с нашим чёрным, бергамотовым. На улице слепит снег, решили съездить посмотреть на гору в чёрно-белых тонах. Из цветного рыжие уцелевшие листики на нижних ветках. Такие эпитеты как «сказочный лес» здесь самое верное без преувеличений.

Машина рисует колёсами снежинку в три разворота на узкой линии занесённой снегом дороги. Возвращаемся, дальше пути нет.

Хоть горнолыжный сезон не открыли, зато покатались на машине, а то ведь если бы здесь было всё в снегах, мы бы не посетили столько мест, занесённых непроходимыми сугробами.

Вторая неделя адвента.

Включили привезённую с собой гирлянду. Посреди всеобщего уюта навожу свой собственный из сафеток, букетов, свечей и фруктов. Во время прогулок собираю шишки, веточки, мох. Каким бы не был маленьким стол, место для вазочки-стакана найдётся.

Отснятыми открытками адвент-дверями украшаю лестницу.

Рождество—Бог пришёл на землю как Человек, отдавая Себя до конца. Этот адвент я открывала дверцу календаря, воспринимая каждый день как подарок.

Меня спрашивали где можно достать adventure calendar, понятно, что слово «адвент» превратилось в «приключение». Мне понравилась такая оговорка, ведь каждый день-приключение, вся жизнь!

Возле солнечножёлтого кресла целый мешок мандаринов — Дима привёз. Так здорово, что мы здесь сами в гостях, и можем принимать гостей! Место есть.

Божье озеро

Дима навещал нас на выходных.

Вместе ездили на гору, испытывая цепи, и на озера—Вражье и Черное.

Откалывали у берега льдины и запускали по недавно замёрзшей корочке Вражьего озера (помнишь, рассказывала как мы там встречали осенью восход луны). Лёд вибрировал, создавая космические звуки, отдавая эхом. Больше часа мы запускали льдины. И это было сказочно, радостно, ярко от солнца и снега.

Потом повторили звуковые эффекты вечером на Чёрном озере на закате.

Это место всегда впечатляет нас (я про Вражье), напоминает тундру- бескрайнюю и холмистую, только вместо травы - мох, под тонким снегом сейчас не понять. Почти нет деревьев, водоёмы в низинах и горы вдали. Простор—вот чего недостаёт на побережье, морской простор имеется, но пока мы ещё не освоили умение ходить по воде.

Почему вот только называется Вражье если оно такое Божье!?)

У озера есть легенда, мы же составили свою. Вечером на закате в конце дороги светится Глаз - гора с расщелиной, будто огромный крокодил смотрит через каньон.

Проснулись в семь с рассветом. И снова ТУДА! По дороге горы ещё были розовые, потом начали оранжеветь, когда подъехали, верхушки были уже желтели. И вот, откуда вставала луна в конце октября, начало проблескивать солнце, заполняя светом поле, двигая тени, делая наши ноги километровыми. Наделали смешных и красивых фотографий (смешных с нами, красивых—с горами). А вечером перед закатом (это около 16) решили сгонять ещё разок. Снег сильно растаял. Через пару дней должно было случиться открытие горнолыжного сезона, но видимо у этого декабря свои планы на погоду.

Занырнули в глубину Черногории - отыскали сокровища среди гор, среди снегов. Людей: Желько, Милице, Станка, Садета (означает счастье на турском). За эти недели полюбили каждого из них.

Запомним смех Желько, как он увидя от нас подарок—лопату с бантом, вспомнил А., как они копали снег.

Когда мы познакомились с Милицей, подумала что будто её образ заранее нарисовала на тыкве-матрёшке (babuška, как её тут называют) с домиком меж снежных ёлок.

Пока рисовала на стеклянных дверях, Милице заварила чай с камилицей.

А как она сложила мои носочки после стирки один в другой, как мама делала.

Все эти дела заботы, доброты и внимания трогают меня глубоко.

Хотели нас накормить, но пришлось отказаться из-за лука, в следующий раз М. придумала для нас блюдо bez luka.

По семейному встретили рождественский вечер. Устроили для нас ужин, запекли паприку, Милице приготовила торт с коржами из белков (я даже немного помогла взбивать) и кислыми ягодами, ооочень вкусный, хочешь, пришлю рецепт.

Впервые видели трубочиста. В Германии говорят к счастью. В Херцег-Нови, помнишь, есть памятник.

Смотрели огонь в камине, теперь стекло больше не коптит. Согревались радостью общения. Сколько разговоров состоялось в этом кругу у огня.

Каждый день общались на языке, становящемся ближе.

Вот только, подгорицкий акцент специфичен. Когда говорил Стефане, было ничего не понятно, а мы то уж думали что мы “ sve razumem”)))

Пекли имбирное печенье: ёлки, сердечки, ангелы, и творческие формы в виде белочки и домика. Угощали всех гостей, а некоторые даже приняли участие в изготовлении.

На утро после завтрака спускались к камину с термосом чая, угощали Станку и Садету. Желько всегда отказывается “ja sam zdrav” - ответ черногорца, пьют чай только когда болеют.

Провожала С. Идём под ручку, сворачиваем на новые улочки. Не скользко и тепло. Хрустит свежий мягкий снег. Розовеет закат, смотрим на горы. Они здесь видны ото всюду.

С. рассказывает много всего, не всё схватываю, но улавливаю смысл. Сидим в кафе, напротив автобусной остановки, каждый день она ездит из город Плевлье на работу в Жабляк, показывает фото своих красивых дочерей.

На ярмарке в честь открытия сезона купила вышитые салфеточки. Принесла. А. посмеялся и положил на диван и на телевизор сверху, знаешь, так как у бабушки.

Каждый сезон в Дурмиторе—абсолютная любовь, с первого весеннего взгляда, а теперь по настоящему, пронеся восхищение через яркость осени, заморозив впечатление снежной красотой. Ежедневно внимательно всматриваясь в горы и озёра, острые углы крыш домов.

Северные знакомые моменты жизни, близкие и понятные. Нашли репейник, будто подснежники отыскали, узнали, как старого друга, привет, а я тебя знаю!

Бегу по сугробам и радуюсь. Снегопад - красота!

Не удивительно, что мы здесь как дома, на даче. Апартаменты «одуванчик» с лестницей напоминают наш Минькинский домик изнутри, только что без северного сияния из окна. Впервые зимой отдыхали в «шиповнике», осенью в «календуле». «Чабрец», «ромашка»—такие названия в гостинице.

Итальянский знакомый Жан пишет, что Pino это краткое имя от Geuseppe — Giusepino. Помнишь, так звали плотника, подкинувшего папе Карло говорящее полено. В сказочном лесу вокруг нас ёлки точно о чём-то шепчутся!