Вспомнить, осознать, рассказать, поделиться важным.

Пусть останется лишь неуловимое ощущение – полёт бабочки: тронешь за крыло и рассыпется. Приманить и наблюдать, запоминать, улавливать, запечатлевать – описывать. Точно ходить с внутренним фотоаппаратом с готовностью сейчас же пришпилить мгновение.

Летом. Зимой. Осенью. Весной. Была счастлива. Получается, всегда?

На природе. В горах. В полях. В реке. В городе, в снежную метель.

Не капли не одинокие прогулки в одиночестве. В компании друзей — драгоценная радость общения.

Вспоминаю деревню новгородскую, потом псковскую. Бабушек – безусловную любовь-заботу.

Переполняющее творчество: ощущение – выхожу на улицу, на очередной творческий проект и прям осознаю — счастлива!

Особенная глава – собственная изостудия, курсы рисования для взрослых.

Радостно пилила из дерева, вязала шапки с морковками, расцвечивала холсты, расписывала малышек-матрёшек.

Занималась с детьми в воскресной школе. Причем вспоминаю время без нормального помещения в страшненьком ДК. Вопреки обстоятельствам обстановки (в холодном проходном коридоре или в тёмном помещении, где до этого была ночная дискотека) наш островок сбившихся в кучку детей, поющих песенки, строящих молитвенные домики: «пол, стены крыша, окошки закрываютяю молитва начинается», играющих (моя любимая игра «капитан на борту»), слушающих библейские истории, делающих простые поделки из бумаги во главе с «тетей Таней» был, не смотря на темноту полярной ночи, светлым воскресным временем.

Каждый раз во время подготовки к занятию приходили идеи, как донести урок, разложить на составляющие, а в воскресенье сложить этот заготовленный каркас, импровизируя.

Потом была работа, вроде бы та же деятельность с детьми, только «за деньги» это не стало, образование — почти благотворительность, можно сказать что вместо зарплаты была радость общения с детьми, передача творческих навыков «следующим поколениям». Наблюдение за «экземплярами», маленькие человечки-вселенные.

Недавно приснилось это ощущение, когда множество маленьких глазиков смотрят внимательно, доверчиво. А ты показываешь им то, что умеешь.

Помню Данины слёзы (частая статистика — в художественной группе один парень), когда начали шить, не просто было освоить первые стежки. Ручной труд специфическое дело сосредоточения, потом хвалил себя, какой же он молодец, теперь владеет иголкой!

А другой Даня (из другой группы, тоже один на всех) приходил дополнительно, чтобы вышить бисером шерстяные серёжки для мамы.

Алина вместо рисования открыла в себе поэта, завела для неё специальную тетрадь, а в конце года распечатала всей группе её стихи.

Вела занятия по гриму, больше всего удовольствие получали мальчишки – когда ещё придётся раскрасить себя индейцем, или нарисовать несуществующий синяк под глазом, а уж дождаться пока отрастут усы и борода – быстрее нарисовать!

С группой постарше одушевляли, оживляли, анимировали неживые предметы, превращая статичные карты в мультипликации.

Как сейчас помню семейный рисунок дошкольницы Ани: папа держит маму на руках, рядом коляска — скоро там будет сестрёнка Катя. Встретились в Минькино — сестрёнке уже 8 лет! Настоящая история связи времён и жизней!

Мои деревни

Минькино не деревня, а село – про дачный домик история тут.

Хорошее время на участке у ручья, гуляя вдоль берега, забираясь на сопку. Кажется, что там были счастливы все вместе каждый раз, в любое время года и погоды, пристально рассматривая север.

Соседская собака – наша любимица Джесси, когда оставались на ночёвку, утром она приходила и скребла лапой дверь – просыпайтесь, идём гулять!

Подцепочье

Дома уже нет, сгорел без нас, всё заросло травой. А в памяти это место на склоне к речке представляется живо. Дом знала насквозь от подвала, откуда доставала запасы картофеля и консервов, до чердака, где ночевала под марлевым пологом. Бабушка сшила эти антимоскитные сетки для кроватей ещё до того, как появилась дача — будто готовила фату к свадьбе.

Сначала дом был выцветше-голубой, перекрашенный нами в жёлтый.

Веранда с ромбиками окон.

Бочка для полива с чёрными плавающими жуками – ржавый куб с круглым отверстием между баней и уличным туалетом.

Речка сразу за участком, приезжаю — первым делом бегу с ней здороваться, смотрю как разлилась по весне. К лету сильно мелела.

Огород: овощи, зелень — моё задание было нарвать к обеду петрушку, укроп, правильно отрывая у мокрого белого основания луковые перья. Урожай клубники делили по мискам и спрашивали не глядя «кому?» всем доставалось поровну, но особенная часть в тарелках!

Кусты крыжовника (съедался зелёным) и смородины (тут уж надо было подождать зрелости), листы в чай. Читала когда-то, что смородина — самый любимый русский запах — воспоминания о даче и детстве.

Проживали так каждое счастливое лето, после смерти дедушки не смогли там находиться, переехали на Псковщину. Не родной по крови, но любимый дедушка, всю жизнь проходивший в море утонул в реке, разлившейся в тот год половодьем, запутался в сетях. Вспоминали, как он говорил: похороните меня «по-морскому» бросьте в речку!

Дедушку звали Коля, папа и брат—все Николаи. Любил меня, говорил «не девка, а золото». Море было до меня: на чёрно-белых фото с огромными рыбами, праздник Нептуна на судне при пересечении экватора, деревянная африканская скульптура. Со мной уже была новгородская дача, поездки в лес. Помню себя на заднем сидении жёлых Жигулей. Плетёный руль, наклейка с канадским флагом.

На машине ехали до деревни ранней весной. Никогда не доучивалась до конца учебного года, только ходила в местную библиотеку за летним чтением по программе. Постигала радости деревенской и в целом жизни.

Прискуха

Тёплое, жаркое, солнечное, щедрое растительностью место.

Клубнику всё так же делили по традиции, но урожай был всегда богат, хватало всем, угощали – традиция-привычка делиться тем, что есть проросла во мне.

С бабушкой отправлялись на поиски разных трав, вооружившись тканевыми сетками и пояском и ножницами. Согласно школьным урокам истории, мир делился на охотников и собиратей, я подхожу под последнюю категорию, могу часами бродить по полю, отыскивая те самые растения.

Мяту, душицу и чабрец до сих пор по привычке, по вкусу и по очереди добавляем в чай, приправляя бергамотом.

Бабулечки

Сёстры Борисовны и Яковлевны, Людмила Ивановна за речкой — её отец был мельником, а на берегу измельчавшей речки Пузня прямо у просторного дома стояла мельница. После сестёр иногда заходила к ней узкой влажной тропой, по поручению передать что-нибудь. Л.И. говорила: «даже чаю не попьёшь — это как в холодную баню зайти!» Да ведь я только из другого гостеприимного домика, она ушла первая.

У Яковлевных (Антонины и Валентины) была теплица с подписанными названиями помидоров, были какие-то космические названия), а в доме на солнечной веранде в простенке жили пчелы, или шмели — я их не видела, только слышала их гул, до сих пор помню жаркий кусочек лета, тени от деревьев, жужжащий гул жаркого лета.

Распахнутые двери гостеприимства, необыкновенные блюда: малюсенькие груши в сладком сиропе, мухоморчики из шляпки-помидорки чери с майонезными точечками, ножки-перепелиные яйца.

В то время не очень-то интересовалась рецептами, больше. впечатляли необычности, например отличный от наших сортов яблони.

До сих пор в памяти жаркий солнечный день, когда впервые. пришли в Слободку в длинных юбках — «индийская делегация».

Как эти «девочки» собирались вместе, праздновали дни рождения, радовались жизни, пели песни и были удивительно добры к друг другу, и к нам детям (помню как В.Я. всегда приносила нам подтаявшее по дороге морожное в вафельном стаканчике). Как я любила приезжать к Борисовным в Сысоево и когда была постарше, привозила мороженое им.

Лилечке, как ее называли, было за 80, маленькая, как перепёлочка. Всегда на огороде или в саду, Людмила — по дому, загорелый пирог булочками «дружная семейка», причёска: обьёмные кудри с лёгким сиреневым оттенком на седых волосах и небесно голубого цвета наряды.

Антонина Васильевна воссоздавала жизнь в доме, где много лет никого небыло. Место было возле кладбища. За эти года там появилось много знакомых имён.

Смотрела на всех этих женщин и видела силу и любовь жизни. Настоящую. Пишу сейчас и слёзы.

Жизнь, что прорастает сквозь асфальт, питаясь лишь солнечными лучами и радужными росинками. Стремится к свету.

Благодарна бабушке, что привезла всех нас в это место. Новое, поначалу незнакомое. Теперь в яблоневом саду вырос новый домик родителей. Сейчас они наслаждаются жизнью там, пристально наблюдая смену сезонов. Мама присылает фотографии свежих букетов. Всегда ведь что-то цветёт.

Бабушка читает Пушкина. Подчёркивает. Звонит, когда доходит до «люблю Татьяну милую мою!»

«Домик окнами в сад»

Считается, яблоки плодоносят через год, но по факту яблок завались, в прямом смысле, ежегодно.

Ведрами относим на компостную яму ежедневно. А уж после дождя с ветерком что творится — будто не грибной, а яблочный дождь прошёл!

У каждого дерева свой сорт. Ранние и поздние, жёлтые, красные и полосатые. Начинается всё с медово-янтарного белого налива. А дальше названий не знаю, ведь этот сад нам достался вместе с домиком, баней с бабочками — павлинами внутри, летней кухней, дровеником впридачу, как говорит А. «архитектурный ансамбль!»

За лето так прояблочиваемся, что потом смотреть на магазинные яблоки не можем.

Первые созревшие яблоки — опавшие. Бабушка приноровилась тушить их на сковородке, потом хочешь в творог их добавляй, хочешь в кашу, а хошь прям так — ложкой! До сих пор этот нехитрый десерт — мой любимый.

Бабушка нарезает яблочки на тонкие дольки-лепестки, сушит на печке. Яблочными чипсами угощали с травяным чаем всех друзей и знакомых, приходивших в наш дом.

Здесь яблоки запекаю в духовке с мёдом и орешком в серединке - слетаются пчёлы и осы, проникая даже через щёлочку микропроветривания, выпроваживаем их полотенцами в открытое настежь окно, по ходу запуская ещё парочку сластён. Выработали правило: «задраить люки!»

Готовить меня не учили, не наставляли, я просто долго (ведь замуж вышла в 31) наблюдала за лучшими из лучших — у мамы, между прочим, красный диплом – это как чёрный пояс!

Как-то спросила бабушку, когда было любимое время — да как приехала сюда, в Псковскую, как раньше говорили Калининскую, ведь она родилась здесь недалеко и замуж выходила, помнит начало войны на вокзале в Великих Луках, хоть была совсем ещё маленькой, яркое страшнофотографическое впечатление отпечаталось на всю жизнь.

Пушгоры

Зима — первое впечатление. Снег, ёлки, птицы-синицы. Охранник насыпал в ладонь семечек. Тот самый дуб! Шла пешком до Михайловского. Видела рыбачков в Петровском.

Сказочный день, навсегда оставшийся в памяти. Фотографии куда-то делись. А в голове, а может где-то глубже, остались отпечатки ощущений далёкого зимнего дня.

Потом ездили несколько раз с А. многоцветной осенью, со Светой, с родителями, пережидали дождь в беседке с Косаревичами (друзья, доставшиеся родителям по наследству от дедушки).

Ухоженный уголок. Всегда чисто, прибрано. Растения вроде бы простые, но здесь становятся как в сказке — волшебными, и пруд не просто с лягушками, а, конечно, с царевнами — слышишь, как поют, раздувая щёки?

Дома восстановлены, веришь этой живой декорации, да и как не поверить — тут на углу ласточки. А здесь вьюнок, да он наверняка здесь жил всегда и всё помнит, только подключить бы к его зефирной бело-розовой трубе моторчик, и закрутятся пластинки.

Меховые от лишайника заборчики, окружившие хороводом огороды со злаковыми и капустой. Поля, холмы, леса, река — красота.

Осенью не спешили возвращаться к первому звонку в школу после летних каникул. А их у меня было много: 11 школьных лет, 4 колледжа, 5 университета. Видели, как собираются в путь птицы. Как то раз папа вёз меня на поезд, а по дороге на каждом столбе сидели аисты — провожали.

Последние дни всегда солнечны, сидишь на солнечной лавочке, ловишь последние лучи. Зная, что Мурманск встретит низкими моросящими облаками. В возвращении свои радости, особенно если уже успели включить отопление. Хорошо иметь домик, а несколько ещё лучше. И везде чувствовать себя дома. А не «как».

…уж тысяча слов набежала, а счастье всё не заканчивается, углубляются воспоминания, а там ещё и ещё, только копни. Ты, кстати, когда-нибудь копала картошку? Момент, когда вытащил корни, провёл рукой по земле, а там спрятался, замаскировался под землёй дополнительный клубень. Смешно, пишу про картошку, А. в это время смотрит презентацию новых технологий от Эпл — очки дополненной реальности, а мне и глаз закрывать не нужно что б представить.

Пишу, пока пишется. Как выйдет из меня всё счастье, не останется ни капли, тогда успокоюсь.

День рождения

Мне семь, деньрожденный двухъярусный торт с фигурками зверей из крема. Вроде где-то даже есть фото: я улыбаюсь без передних зубов и думаю, что в следующем году торт будет трёхэтажный, потом четырёх, пяти, ну и так далее…

Помню как тонкой кисточкой впервые получилось нарисовать красивые зимние деревья белилами на подготовленном гуашевом синем фоне, птицу с волшебным крылом. Радость от процесса творчества. Алхимия смешивания красок, всё это завораживает. До сих пор.

Мои выставки

Первая выставка абстракная. Оранжевым, красным, жёлтым, назвали «Оранжерея». Планировали в кафе, а получилось в холле гостиницы.

Помню, как решила покрасить волосы перед самым выходом, мама волнуется—опаздываем, тогда, да и теперь думаю, чего волноваться, ведь художник с вами, накрашу ещё!)

Снимали для местного телевидения, просили трогать густую застывшую на холстах краску, мне было странно прикасаться, даже к собственной картине, ведь на выставке «руками не трогать, только глазами смотреть», помню кто-то фотографировал, но снимков у меня не осталось, где-то статья из газеты храниться.

«Цветы в начале зимы»—летние впечатления посреди отчётных выставок изостудии в литературной гостиной научной библиотеки. Украшения с картинами внутри эпоксидной смолы — яркое дополнение от Нади Глинской.

Про выставку узнали знакомые и пришли повидаться. Вспоминаю тёплую атмосферу встречи в библиотеке, вид из огромных окон. Пили чай с тортом (две штуки, ну, почти двухьярусный) — клюквенное суфле, его вскоре сняли с производства хлебозавода «Виктория». Вытряхивали крошки со скатерти прямо на площадь за спинами Кирилла и Мефодия. Вид из окон научки хорош в любую погоду и время года.

«Псалмы»-самая масштабная выставка случилась почти спонтанно, предложили просторный зал, в котором разместилась часть большой серии работ на темы книги библии.

Зима, метель, через сугробы пробрались, забрались на гору люди. По стенам—цветные пятна от старого витража, его теперь сменили на обычные пластиковые окна.

Здание бывшей «Межсоюзки» для меня знаковое, ведь много лет в этом ДК наша церковь арендовала зал для собраний, там ходила на воскресную школу, а в старшей группе начала помогать с младшими. Пришли Корчагина, Синицина, Ханова — три грации. Ирина сколько помню—лидер воскресной школы, Лена С.— любимая учительница воскресной школы, помню как прыгал здесь по коридору Марк—сын Лены Х., он мне казался самым красивым большеголовым человечком.

Приехала с другого конца города Римма. Илона пришла с мамой. Н.П. стояла напротив картины «что унываешь ты, душа моя…» и рассказывала о своих переживаниях. Анна—яркая ученица изостудии. Илья и Надя с роскошным букетом. Надарили цветов, хватило на несколько холстов. Даже придумала название серии: «После выставки».

Оля была уже с Марьей внутри, но пока это секрет. Алёна—внутри с Лерой. Дети «снаружи» тоже были—Оли и Максима — Зоя и Гоша. Внучка Ольги Г. искала в предложенной книге полюбившиеся места и после оставила в книге отзывов милые слова с номерами псалмов. Авет и Ованес принесли карманные библии в подарок.

Всё утро пекла слоечки. А Ольга Сергеевна кексики.

По итогу первой поездки по мурманской области «Вокруг баренца» вместе с Машей Михайленко выставка на лестнице художественного музея. Мои там—слова о приключениях и встречах, Маша умело закрутила их на фоне фотографий Артёма.

Музей этот очень люблю, он родной, как и город. Верхние этажи смотрят на город окнами-арками, там трудится Ольга Александровна, наши университетские занятия были в зале с красным роялем. Смотрели слайды про историю-жизнь-искусство-север. Слушали особенный голос О.А.

Незнаю как, почему-то закончила университет с отличем, уж не знаю чем таким отличилась, ведь много прогуливала (и не только потому что параллельно работала, занималась различным творчеством, участвовала в интересных проектах—жизнь ключом, только универ тут непричём). Сожалею о пропущенном последнем занятии в музее, там должна быть история о Японии. Теперь очень захотела туда, а не подготовилась! Не послушала рассказа очевидца, только деревянную кокесси видела.